Скалы
(продолжение)
И тогда, когда ещё
на этой земле, полной сегодня
стервятников и мух, жили люди, Гелиос
пускал свои горящие стрелы по береговой
кромке. И тогда море отрыгивало древние
предметы быта и военную утварь. И уже
тогда вместе с кислородом
распространялись всевозможные
проклятия, насылаемые людьми друг на
друга. Всё это было и сейчас, лишь только
исчезли люди – а остров превратился в
неприступную крепость коварной молодой
богини. Самодовольной и часто
сомневающейся богини... В один день, один
из последних, на эти скалы взобрался
смуглый человек с тёплой кровью. Он
крепок и явно хотел узнать какую-то
тайну. Человек взглянул на море и
вопрошающе обратился с уже созревшим
вопросом. Море странно, зловеще,
прекрасно заблестело, и человек
прочитал в этом блеске будущее. Заболели
глаза – он закрыл их, но в голове
крутилась, пропитавшая мозг картина:
девушка, а может быть и женщина, корчась
от страха перед собой, разрывает
красивыми руками жёсткое баранье мясо.
Потом та же девушка теми же руками
ласкает мёртвое тело слепца. Затем
маленький и ухоженный домик в глубине
острова, и одинокий плач запятнанной, и
лучезарное смеющееся солнце по другую
сторону реальности... «Сирена!»,- шёпотом
проговорил человек и почувствовал
жадное морское дыхание сзади себя. Он
схватил крупный старинный камень и
обернулся. «Сирена! Сирена!»,- бездушно
выпалил человек. В метре от него
сжавшись, словно принимая
оборонительную позу, стояла девушка из
пророческой картины.
- Что ты видел?- с испугом спросила сирена,
покосившись на гладкий камень. Она знала,
что ему представилось что-то острое и
резкое, сделавшее его решительным. Она
чувствовала это.
- Ведьму - сказал сквозь зубы человек.
- Ты знаешь кто это?
- Ты – На его лице появились первые
морщинки ненависти. – Сирена тоже видит
это... Она не жалеет о всём этом...
- Нет! Я не знаю своего будущего! Я не знаю
себя! Я вижу другое будущее, другое! –
нервно прокричала сирена. – Другое!
Понимаешь?.. Я знаю, что ведьмы это те... Не
я!..
В сирену зубами вцепился страх перед ещё
не наставшим. «Я – ведьма? Я, такая как те?
Я сделаю что-то уму непостижимое? Я –
смерть? Я – тварь?.. Нет! Нет!..» Сирена
ответила на злобу лица злобой взгляда:
- Ты знаешь, что произойдёт потом – через
сотни, тысячи лет? Ты никогда не
почувствуешь этого!.. Меня каждую минуту
расстреливают вместе с тысячами
невинных людей, меня каждый день
разрывает водородными бомбами и страхом,
каждую секунду я – много миллиардный
плач...
Она не успела договорить, как
почувствовала невыносимою боль - камень
пробил её голову. Кровь потекла
маленькими ручейками. Сирена вспомнила
Нил во всём его величии. «Как хорошо бы
было хоть раз окунуться в его водах... Это
жестокое чужое будущее, зачем мне дано
видеть его? Затем, чтобы я тоже
становилась его частью?» Невероятной
силы обида пробудилась в сердце богини.
Сирена потеряла сознание...
Выражение лица человека нисколько не
изменилось: по-прежнему серьёзное до
равнодушия, со скулами странной лёгкой
ненависти, оно пригревалось
пророческими сомнениями. «О, Зевс! Что же
я наделал!? Разве так должно было быть?
Разве ты хотел этого? Разве я сам хотел
этого?.. Но будущее... В конце концов она –
уже ничто...»
Немой слепец сидящий на мощной ветке
тиса, чуть было не упал, протирая
невидящие глаза. Он ещё помнил теплоту
руки этой лучезарной девушки. И вот,
ностальгически всхлипывая, слепец
придумывал для себя новую жизнь. «Я
расскажу о море... Я расскажу о ней...».
Вдруг послышалась жалобная сирена
пожарной машины – слепец вздрогнул.
Машина нехотя остановилась у пригорка с
рвущимся в небо тисом. Из кабины вышел
безбородый пожарный лет тридцати, за ним
другие. Он внимательно взглянул на
сидящего, на дереве парня и матерно
выругался, как ругают действительность
пожарные, обозревающие беспомощных
кошек с их когтями. К нему подбежала
резвая старуха, вероятно армянка.
Старуха начала горячо обсуждать с ним
что-то, указывая рукой на ветку со
слепцом. Пожарный одобрительно кивал
головой, почёсывая подбородок. Затем он
повернулся к своим сотрудникам и отдал
профессиональное указание. Сотрудники
засуетились...
«Нет, - подумал слепец, услышав скрип
пожарного камуфляжа, - Она слишком
несчастна, чтобы рассказывать о ней!».
Тут же родилась совершенно другая мысль:
«Что, если я столкну этого человека,
ползущего по лестнице, когда он
приблизится ко мне? Он упадёт... Может
быть, мне и вовсе не нужно было рождаться,
чтобы я не сделал ничего недозволенного.
Но пока я ещё ничего и не сделал... Глупо:
был бы я достоин смерти ещё до рождения?
А она?.. Всё-таки я напишу о ней... Богиня
нежнейшей смерти сомнений...».
Пожарный достиг цели. Слепец по-детски
протянул к нему поцарапанные руки...
Море страшно волновалось, будто бы было
взбешенно. Ветер дул так, будто бы хотел
сдуть реальность в пропасть хаоса.
Наконец он разогнался и со всей силы
врезался в тело странного человека,
стоящего на краю скалы – человек
сорвался... «Ну же! Лети! Как всегда хотел...»,
- крикнул он, падая...
Сирена открыла глаза... Она языком
слизала чуть подсохшую кровь рядом со
ртом. Сирена провела рукой по голове в
месте удара – швы сошлись. «Я – ведьма, -
подумала она, - меня расстреляют, сожгут,
надо мной поставят тысячи экспериментов
в нацистских лагерях...»... Сирена подошла
к краю скалы и взглянула вниз: на
песчаном берегу покоилось
обездвиженное тело. Буквально
нескольких сантиметров не хватало,
чтобы накатывающиеся волны достали до
кончиков его пальцев. В глазах девушки
появились слёзы: « Они бросали в
неверных камни, но сами разбились о них.
Они распинали воров и царей, но сами
распяли себя на брелке-кресте...»...
Сирена смотрела на волны, ища что-то. Что
она искала? И могло ли море дать ей это?
Она и сама не знала...
Девушка обернулась и увидела молодого
слепого парня. Он протягивал свои тонкие
игрушечные руки к ней. Сирена робко
приблизилась – слепец обхватил руками
её прекрасную талию. Веки юноши
приподнялись и девушке представились
белые, лишенные жизни глаза. Она
взглянула в них и уже не могла
оторваться. Она увидела, как постепенно
глаза начали приобретать цвет – цвет
морей, цвет весеннего неба... Сирену
пробрала дрожь, но юноша не выпускал её
из своих объятий. Он на секунду сомкнул
веки. Разомкнув, их он уже был совсем
другим: его тело скрывало тайну и груз,
неведомый сирене. Слепец тяжело
вздохнул: - Я – муза муз! Я – богиня
богинь! Я – мать судьбы и тайны! Я твоя
мать...
- Замолчи!- страшно прокричала сирена.
- Я – мать судеб! Я – твоя судьба! –
продолжал слепец.
- Замолчи! – снова прокричала сирена –
Мне страшно...
- Знаю. Мне тоже... Вселенная...
- Тварь! – воскликнула девушка и
приставила ладони к шее слепца.
- Вселенная т... - юноша не успел
договорить – сирена свернула ему шею...
Зверь-сирена попыталась зрительно найти
то место, где череп, ударившись о водную
гладь, разлетелся на куски.
- Это же я... – шёпотом сказала девушка,
ступая в воду. Но тут же мощнейший разряд
трезвости поразил её. Сирене открылась
тайна...
- Я знаю время, я знаю себя во времени... -
судорожно проговорила муза скал...
3
Греки заткнули уши. Одиссей был привязан
к палубе. Корабль плыл. Капитан жалкой
чайкой вглядывался в волны. «О, боги! Не
дайте же закончиться всему вот так... Я
ещё не получил всех ответов...», - внутри
себя разрывал целлофановые стены
Одиссей.
Капитан жил эти минуты в полном молчании.
Он ждал той самой минуты, когда
дьявольская песня наполнит его сознание.
Но этого не происходило... Вот корабль
подошёл совсем близко к берегу –
Одиссей затаил дыхание... Грек краем уха
услышал женский плач. На берегу,
прижавшись к камню-твердыне, стояла
рыдающая девушка. Она стояла спиной к
Одиссею, и он не видел её лица.
Пространство разразил её резкий
пронзительный крик: « Я ли это?..».
« Жертва?», - подумал Одиссей и вдруг
перед его глазами предстал слепец,
печатающий что-то на печатной машинке.
Капитан забыл о существовании девушки.
- Ты знаешь, кто я? – спросил слепец,
перестав печатать.
- Да... - убийственно тихо сказал Одиссей.
- Я знаю, то, что ты пытаешься найти. –
Потирая глаза, проговорил слепец. – Это
нелегко – знать всё это... Это вся
Вселенная в тебе...
- Я готов...
- Знаю... Готов ли я дать это?
Слепец замолк. Капитан жадно поглощал
взором его портрет. Черепаший панцирь
выстукивал о палубу связанные звуки: «Тук
– тук! Ну, погодите, убийцы! Вам не
постичь меня...». Слепец стукнул кулаком
по столу:
- Я решил!
...Одиссея втянула в свои витки спираль.
Он видел Пенелопу, великого Магеллана,
плеть и сжавшегося человека под ней,
внушающего благоговение, и многое
другое. «...Всё это – это я...» Всё сразу,
вместе крутилось перед его глазами и в
нём... Спираль закручивалась всё дальше.
Вскоре Одиссей перестал понимать и
разбирать всё то, что видел. Картинки
быстрыми лошадьми проскакивали перед
ним... Распухшая голова разболелась.
Капитан был более не в силах выносить
этого. Он потерял сознание...
Гелиос расстреливал планету светом. «Жара!
Ужас! Проклятие!..», - воскликнул бы
слепой творец Гомер, оказавшись в эту
минуту на палубе деревянного корабля...
Чтобы он сказал, спросил, встретившись
лицом к лицу со своим героем? Неужели он
бы молчал?
Одиссея развязали. Грек постепенно
начал приходить в себя. А пока он ещё
мельчайшей своей частичкой находился в
том самом трезвом вселенском опьянении,
он безостановочно повторял: «Вселенная -
я ли это?..».
«Я ли это?..».
(©
Григорий Тисецкий, 12.05.2003г.)